Опасная тихоня - Страница 18

- А где его дети, в Москве? - не унималась я.

- Старшая в Москве, она уже замужем. А младший здесь, они его всегда с собой возят, его же оставить не с кем. Если только в психушку сдать.

- Как это? - опешила я.

- Очень просто, - ответил Венька, - у него с годовой не в порядке, с самого детства. Больной парень, уже восемнадцать лет, а с мозгами - полный швах. Аутист. Семейная трагедия, - вздохнул он, но особого сочувствия в его голосе я не уловила.

- Аутист? - Я еще раз посмотрела на семейную фотографию: ясно теперь, почему у парня такой странный взгляд. - Не очень много я про это знаю, но, по-моему, аутисты - не дебилы.

- Я тоже не психиатр, но имел возможность несколько раз наблюдать его вблизи. Скажу тебе, зрелище удручающее. Смотрит на тебя своими гляделками, а выражение - никакое.

- А где он сейчас?

- У бабки. Здесь же живет мать Пашкова, так его к ней и сплавили. С ним хлопот никаких - сидит себе и смотрит в одну точку - вместо мебели.

Я задумалась:

- Одного я не пойму, зачем тогда его на плакат поместили?

- А чего? - пожал плечами Венька. - Зачем скрывать то, что в любую минуту может всплыть на поверхность. Лучше, что ли, будет, если про это пронюхают и начнут строить всякие догадки. Мол, кандидат в губернаторы собственного сына в психушку сдал. Кому это нужно? Впрочем, сейчас даже модно иметь такие общечеловеческие проблемы. Люди узнают про больного сына и подумают: вот ведь какой человек, известный, с деньгами, а тоже по-своему несчастный. Такие вещи всегда за душу берут и интерес повышенный вызывают. Начнут любопытство выражать, охать, сочувствовать: это какой такой Пашков? Не тот ли, у которого сын инвалид? Тонкий психологический расчет! Обыватели любят посмаковать подробности личной жизни известных людей, значит, надо дать им такую возможность. Яркий пример - Клинтон: в прямом смысле со спущенными штанами застукали, а рейтинг только поднялся.., так сказать, в прямой зависимости от того, с чем его застукали, - похабно захихикал Венька.

- М-да, - покачала я головой, - у вас, я смотрю, ничто не пропадает, все в дело идет.

- А ты как думала? Умный человек всегда обращает свои недостатки в достоинства! - оптимистично заявил Венька.

- Ну а у нашего как.., со спущенными штанами? Есть чем порадовать избирателя? - поинтересовалась я.

Венька перестал колотить по клавиатуре, обернулся и посмотрел на меня внимательнее обычного:

- А тебе зачем?

- Зачем-зачем? - передразнила я. - Для общего развития. Ты что, уже забыл, что сам сосватал меня в пресс-секретари? А в чем состоит распервейшая обязанность пресс-секретаря? Формировать образ кандидата в средствах массовой информации. А как же я буду этот образ формировать, когда сама не знаю, какой он?

Венька пожевал жирными губами, не такой он был окончательный идиот, чтобы не уловить в моих высказываниях подвоха, а потому ответил, тщательно выбирая слова:

- Значит, так... Э-э-э... Образы, как ты понимаешь, бывают разные. У нашего, да будет тебе известно, он такой: примерный семьянин, обремененный слабоумным сыном, порядочный и честный человек.

- Не скучновато ли это покажется избирателю? - съязвила я. - Может, все-таки стоит поискать в его прошлом что-нибудь веселенькое, типа Моники Левински?

Венька оставил без комментария мою малопочтительную по отношению к собственному же работодателю вольность, запустил принтер, и не прошло и минуты, как на столе передо мной лежал лист обычного формата с распечатанным "Планом взаимодействия с прессой".

- Это только "рыба", - пояснил он, придвигая стул и усаживаясь рядом со мной.

Я пробежала глазами Венькину писанину и зашлась в приступе гомерического хохота.

- Чего ржешь? - обиделся Венька. - Да если хочешь знать, это уже третьи мои выборы, и, между прочим, еще никто не жаловался.

Я перестала смеяться и как могла утешила расстроенного Веньку:

- То-то ж и видно, что ты спец по этой части. Чувствуется комплексный подход. Мне тут после тебя просто делать нечего.

- Я же сказал, что это просто "рыба", - самодовольно отозвался Венька, такой общий план, а ты должна учесть местную специфику и развить мои идеи. Ну и опять же вся организационная часть за тобой. Ты будешь непосредственно работать с авторами и, так сказать, держать руку на пульсе, чтобы не напороли отсебятины.

- Ага, - выказала я собственную сообразительность, - чтобы не отклонялись от заранее утвержденного образа.

- Вот именно, - ухмыльнулся Венька и поощрил мое служебное рвение:

- Прогрессируешь прямо на глазах.

- Неудивительно при таком-то руководстве! - продолжила я пикировку.

- Учись, пока я живой! - Венька оторвал зад от стула и сладко, с хрустом потянулся.

- А что, есть опасения?

- Что-что? - заморгал Венька.

- Сам же сказал: пока живой...

- Тю, Капитолина! - возмутился Венька. - Типун тебе на язык!

Не успел он высказать теплое пожелание моему языку, как на столе затренькал телефон. Венька сначала захлопал себя по карманам в поисках мобильного, потом сообразил, что к чему, и поднял трубку:

- Да, да... Литвинец слушает... Кто говорит, кто? Плохо слышно... Импрес-с-сарио? А, понял! Когда прибывает? Завтра? Семичасовым рейсом? Встретим, конечно, встретим, как договаривались... М-м-м... Да о чем речь, чтобы мы не встретили Елену Богаевскую?! Сам лично встретит! "Шестисотый" "Мерседес" устроит? Устроит?.. Вот и отлично! Да... Да! Ждем, до завтра!

Венька опустил на рычаг трубку и сделал умное выражение:

- Вот, культурной программой ударяем по здешнему бездорожью и разгильдяйству. Саму Елену Богаевскую выписали! Дороговато, конечно, встало, но надеемся, что интеллигентные избиратели оценят...